В шлепанцах, в халате, надетом поверх пижамы, он быстро вышел из кабинета, когда начал звонить телефон. Поскольку было позднее десяти, он решил, что это жена. Когда она уезжала из города, она звонила ему–выпив несколько порций спиртного–каждый вечер в это время. Она занималась закупкой товаров для бизнеса и всю эту неделю была в от’езде по делу.

–Хэлло, дорогая. Хэлло,–сказал он, как всегда.

–Кто это?-спросила женщина.

–Гм. А это кто? Какой номер вам нужен?

–Минутку,–сказала женщина. –273-8063.

–Это мой номер,–сказал он. –Как он попал к вам?

–Я не знаю. Он был записан на листке бумаги. Я нашла его, когда вернулась с работы,–сказала женщина.

–Кто его записал?

–Я точно не знаю. Я думаю, что Аннета, женщина ухаживаюшая за детьми. Наверно, это она.

–Вы у нее спрашивали?

–Нет. К тому же, у нее нет телефона, а то бы я ей позвонила.

–Гм. Я не знаю, как он попал к ней, сказал он, –но это мой номер. Он не напечатан в телефонной книге, и я был бы вам признателен, если б Вы выбросили листок, на котором он записан. Алло? Вы меня слышали?

–Да, слышала,–сказала женщина.

–Еще что-нибудь?–сказал он. –Уже поздно, и я занят.– Он не захотел быть грубым, но этот разговор мог завести неизвестно куда. Он сел на стул около телефона и сказал,–Я не хотел обрывать разговор. Я имел в виду, что уже поздно. Признаться, я обеспокоен, как к вам попал мой номер.  –Он снял шлепанец и, ожидая, начал растирать ногу.

–Я не знаю,–сказала она. –Я Вам уже говорила, что нашла листок с номером –никакой приписки не было. Я не хотела Вас беспокоить. Я нашла записку только сейчас. После того, как я пришла с работы, я все время была на кухне.

–Ладно, –сказал он . –Забудьте об этом. Просто выбросьте записку и забудьте об этом. Это не проблема, так что не волнуйтесь.–Он переложил трубку от одного уха к другому.

–Судя по голосу, Вы приятный человек,–сказала женщина.

–Да? Гм, это приятно слышать. –Он знал, что теперь должен повесить трубку, но в тишине комнаты так хорошо было слышать голос, пусть даве собственный.

–Да,—-сказала она. –Я это чувствую.

Он оставил ногу в покое.

–Может быть, Вы скажете мне, как Вас зовут?–сказала она.

–Меня зовут Арнольд,–сказал он.

–А как Ваше имя?–сказала она.

Он колебался. –Арнольд – мое имя.

–Ой, извините, сказала она. Арнольд–это Ваше имя. А как Ваша фамилия, Арнольд? Как Ваша фамилия?

–Я думаю, мне следует повесить трубку,–сказал он.

–Арнольд, ради Бога, не вешайте, меня зовут Клара Хольт. А Вас зовут Арнольд…

–Арнольд Брейт, сказал он и быстро добавил. Клара Хольт. Очень мило. Но я думаю, что сейчас мне в самом деле следует повесить трубку, мисс Хольт. Я жду звонка.

–Извините, Арнольд. Я не хотела отнимать у Вас время.

–Ничего,–сказал он. –С Вами было приятно разговаривать.

–Очень мило с Вашей стороны, что Вы так говорите, Арнольд.

–Вы можете подождать минуту у телефона?–сказал он. –Мне нужно кое-что проверить. –Он пошел в кабинет за сигарой, за минуту прикурил от настольной зажигалки, затем снял очки и посмотрел на себя в зеркало над камином. Когда он вернулся, ему неожиданно стало страшно, что ее уже нет на другом конце линии.

–Хэлло.

–Хэлло, Арнольд,–сказала она.

–Я думал, что Вы повесили трубку.

–Нет, нет, –сказала она.

–Насчет того, что к Вам попал мой номер…–сказал он. –Тут, мне кажется, не из-за чего волноват-ся. Просто выбросьте записку.

–Я это сделаю, Арнольд,–сказала она.

–Ну, мне пора попрощаться с Вами.

–Да, конечно, сказала она.–Сейчас я с Вами попрощаюсь.

Ему было слышно, как она дышит.

–Арнольд, я знаю, что навязываюсь, но, может быть, мы могли бы где-нибудь встретиться и поговорить. Всего на несколько минут.

–Я боюсь, что это невозможно,–сказал он.

–Всего на минуту, Арнольд. Ведь я нашла ваш номер и все такое. Я отношусь к этому серьезно, Арнольд.

–Я старик,–сказал он.

–Это не правда,–сказала она.

Он не стал спорить.

–Арнольд, не могли ли бы мы где-нибудь встретиться? –Затем: Ведь я не сказала Вам всего. Есть еще кое-что.

–О чем Вы? –сказал он. –Что именно? Хэлло?

Она повесила трубку.

Когда он собирался идти спать, позвонила его жена, судя по всему, находившаяся под легким воздействием спиртного, и они немного поболтали, но он ничего не сказал о предыдущем разговоре. Позднее, когда он снимал покрывало с постели, снова зазвонил телефон.

Он поднял трубку. –Хэлло! Арнольд Брейт у телефона.

–Арнольд, мне жаль, что наш разговор прервался. Я еще раз хочу сказать, что нам необходимо встретиться.

 

На следующий день, когда он вложил ключ в замочную скважину, он услышал телефонный звонок.  Он поставил портфель на пол и в шляпе, пальто и перчатках, как был, быстро подошел к столу в конце коридора и поднял трубку.

–Арнольд, извините, что я снова вас беспокою, –сказала  женщина. –Но Вы должны придти ко мне домой сегодня около девяти – девяти тридцати. Арнольд, хоть это Вы можете для меня сделать?

Он был тронут, услышав, как она произносит его имя.

–Я не могу этого сделать,–сказал он.

–Ну, пожалуйста, Арнольд,–сказала она. Важно, чтобы Вы пришли, а то бы я не просила. Я не могу сегодня выйти из дому, потому что больна моя дочь — у нее простуда. Черил больна, и теперь я опасаюсь за мальчика.

–А Ваш муж?–  Он ждал ответа.

–Я не замужем, — сказала она. –Вы придете? Да?

–Я не могу обещать,–сказал он.

–Умоляю Вас — приходите, — сказала она. Затем она дала ему адрес и повесила трубку.

–Умоляю Вас — приходите, — повторил он, все еще держа трубку.

Он медленно снял перчатки, потом пальто. Он чувствовал, что нужно быть осторожным. Он пошел мыться. Когда он посмотрел в зеркало в ванной, он обнаружил, что был в шляпе. Тогда он и решил пойти к ней и, сняв шляпу и очки, начал намыливать лицо. Затем он осмотрел свои ногти.

 

–Вы уверены, что это та улица?–спросил он у водителя.

–Это та улица и есть, а вот и дом,–сказал водитель.

Он заплатил водителю. Свет из верхних окон освешал балконы, и, можно было различить фигуры сельскохозайственных рабочих, сидевших на балюстрадах. Кое-где виднелась садовая мебель. Крупный мужчина в свитере, опиравшийся о перила одного из балконов, наблюдал за подошедшим к двери.

Он нажал звонок под надписью К. Хольт. Дверь автоматически отрылась, и он поспешил войти. Он поднимался по лестнице медленно, останавливаясь после каждого пролета, чтобы чуть отдохнуть. Ему вспомнилось, как много лет назад он поднимался на пятый этаж гостиницы в Люксембурге. Он почувствовал внезапную боль в сердце, почудилось, что отказало сердце, что ноги у него подгибаются, и он с шумом падает вниз лестницы. Он вынул носовой платок и вытер лоб, затем снял очки и начал протирать стекла, ожидая, когда пройдет боль в сердце.

Он оглядел лестничную площадку. Для дома этой величины, тут было необыкновенно тихо. Он остановился около ее двери, снял шляпу и негромко постучался. Дверь приоткрыла маленькая полная девочка в пижаме.

–Вы Арнольд Брейт?–сказала она.

–Да,–сказал он. –Твоя мама дома?

–Она сказала, чтобы Вы зашли. Она сказала, что пошла в аштеку купить микстуту от кашля и аспирин.

Он закрыл за собой дверь. –Как тебя зовут? Твоя мама сказала мне, но я забыл.

Девочка ничего не ответила, и он спросил снова.

–Черил,–сказала она. –Ч-е-р-и-л.

–Да, теперь я вспомнил. Гм, ты должна согласиться, что я почти угадал.

Она села на пуф в другом конце комнаты и посмотрела на него.

–Значит, ты больна. Верно?

Она мотнула головой.

–Не больна?

–Нет,–сказала она.

Он осмотрелся вокруг. Комната была освещена металлическим торшером, к ножке которого были приделаны большая пепельница и журнальная полка. У дальней стены стоял телевизор. Он работал, но звук был выключен. Узкий коридор вел мимо кухни в глубь квартиры. В натопленной комнате пахло лекарством. Несколько заколок и бегуди лежало на кофейном столике. Розовый купальный халат был перекинут через спинку кушетки.

Он снова посмотрел на ребенка, затем перевел взгляд в сторону кухни, отделенной стеклянными дверями от балкона. Двери были чуть приоткрыты. Он почувствовал легкий озноб, вспомнив мужнину в свитере.

–Мама вышла на минуту,–сказал ребенок, как будто внезапно проснувшись.

Он подался вперед, держа шляпу в руке, и уставился на нее.

–Пожалуй, я пойду,–сказал он.

Повернулся ключ в замке, дверь открылась и вошла маленькая бледная веснушчатая женщина лет тридцати, державшая пакет.

–Арнольд? Я рада вас видеть,–быстрым тревожным взглядом она посмотрела на него, тихо покачала головой и пошла на кухнюс пакетом. Ему было слышно, как захлопнулась дверца буфета. Девочка сидела на пуфе и наблюдала за ним. Он перенес тяжесть своего тела сначала на одну ногу, потом на другую, затем надел шляпу и тут же снял ее, увидев, что женщина входит в комнату.

–Вы случайно не врач?–вдруг спросила она.

–Нет,–испуганно сказал он. –Я не врач.

–Понимаете, Черил больна. Я подумала: а вдруг окажется, что вы врач. Почему ты не взяла у дяди пальто?–сказала она, поворачиваясь к ребенку. –Пожалуйста, извините ее. У нас редко бывают гости.

Он смутился. –Я не могу остаться,–сказал он. –По правде говоря, мне не следовало приходить.

–Пожалуйста, садитесь,–сказала она. –Так нельзя разговаривать. Только позвольте, я сначала дам ей лекарство. Потом можно будет поговорить.

–Правда, я пойду,–сказал он. По тону вашего голоса я решил, что тут что-то срочное. Нет, правда, я пойду. –Он посмотрел на свои руки и обратил внимание, как вяло он жестикулировал.

–Я вскипячу воду. Попьем чаю,–донеслись до него ее слова. Она говорила, как будто не слушала его. –Так что я дам Черил лекарство, а потом можно будет поговорить.

Она взяла девочку за плечи и повернула ее в сторону кухни. Ему было видно, как женщина открыла какую-то бутылку, просмотрев наклейку, и дала девочке выпить две ложки.

–Теперь скажи спокойной ночи мистеру Брейту, милочка, и пойди к себе в комнату.

Он кивнул ребенку и пошел на кухню вслед за женщиной. Он сел не на тот стул, на который она указала, а на другой, откуда ему были видны балкон, коридор, шедший в спальню, и маленькая гостиная. –Вы не возражаете, если я закурю сигарету? –спросил он.

–Нет, –сказала она. –Не думаю, что это меня обеспокоит, Арнольд. Пожалуйста, закуривайте.

Но он передумал. Он положил руки на колени, подался вперед и придал своему лицу серьезное выражение.–Все это во многом остается загадкой,– сказал он. –Это весьма необычно, уверяю вас.

–Я понимаю, Арнольд,–сказала она. Вам, наверное, хотелось бы узнать, как попал ко мне ваш номер.

–Да, разумеется,–сказал он.

Они сидели друг против друга, дожидаясь когда закипит вода. Был слышен звук телевизора. Он осмотрел кухню и снова взглянул на балкон. Закипела вода.

–Вы собирались рассказать, как к Вам попал мой номер,–сказал он.

–Что, Арнольд? Простите,–сказала она.

–Я спрашивала у Аннеты. Это женщина, которая ухаживает за детьми. Я Вам уже говорила о ней. В общем она сказала, что когда была здесь, звонили по телефону, позвали меня. Оставили номер. Она записала его. Оказалось, что этот номер — Ваш. Вот и все, что мне известно. –Она вертела чашку, стоявшую перед ней. Извините, что больше ничего не могу Вам сообщить.

–Вода кипит,–он сказал.

Она достала ложки, молоко, сахар и налила кипяток в чашки, в которых лежали мешочки с чаем.

Он положил сахар и размешал чай. –Вы сказали, что у Вас ко мне срочное дело и поэтому я должен придти.

–Ах, Вы об этом, Арнольд,–сказала она, отворачиваясь. –Я сама не знаю, почему я это сказала. Не представляю, о чем я тогда думала.

–Так значит, ничего нет?–сказал он.

–Нет. Я имею в виду, да, –она мотнула головой. –Я хочу сказать, что Вы правы. Ничего нет.

–Понятно,–сказал он. –Он продолжал помешивать чай. Из коридора доносился звук телевизора.

–Это странно,–сказал он минуту спустя, как будто разговаривал сам с собой. –Весьма странно.– Он слабо улыбнулся, затем отодвинул чашку  и поднес к губам салфетку.

–Вы ведь не уходите?–сказала она. –Мне должны позвонить.

–Погодите, Арнольд.

Она со скрипом отодвинула стул и встала. У нее были светло-зеленые глаза, глубоко посаженные на бледном лице и, как ему сначала показалось, подведенные черными кругами. Досадуя на себя, зная, что потом будет презирать себя, он встал и неуклюже обнял ее за талию. Она дала поцеловать себя, на миг закрыв подрагивавшие веки.

–Уже поздно,–сказал он, отпуская ее и неуверенно отворачиваясь. –Вы были очень любезны, миссис Хольт, но мне надо идти.

Спасибо. Спасибо за чай.

–Вы придете еще? Да, Арнольд?–сказала она.

Он покачал головой.

Она проводила его до двери и протянула ему руку. По-прежнему доносились звуки телевизора. Теперь они стали слышнее, как будто усилили громкость. Теперь они стали слышнее, как будто усили громкость. Вдруг он вспомнил, что она говорила еще об одном ребенке, о мальчике. Где он был? Она взяла его руку, быстро поднясла ее к губам.

–Не забывайте меня, Арнольд.

–Не забуду, сказал он. –Клара. _Клара Хольт.

–Я рада, что Вы пришли. Мы славно поговорили. Она сняла волос или, может быть, нитку с воротника его пиджака. –Я очень рада, что Вы пришли. Я уверена, что Вы придете. –Он посмотрел, что Вы придете еще. –Он посмотрел на нее внимательно, но теперь она глядела мимо него, как будто силилась что-то вспомнить. –Ну, Арнольд, до свидания,–сказала она и c этими словами захлопнула дверь,

чуть не защемив полы его пальто.

–Странно,–сказал он,начиная спускаться по лестнице. Оказавшись на тротуаре, он глубоко вздохнул воздух, постоял минуту, оглядываясь на здание. Дге был ее балкон–он не смог определить. Мужчина в свитере, придвинувшись к перилам, продолжал наблюдать за ним.

Он пошел вперед, засунув руки глубоко в карманы пальто.

Когда он добрался до дому, он услышал, что звонит телефон. Держа ключ в руке, он тихо стоял посередине комнаты, пока не прекратились звонки. Затем нежно, осторожно он приложил руку к груди и сквозь слои одежды ощутил биение сердца. Чуть погодя он прошел в спальню.

Почти тут же начал звонить телефон. На этот раз он ответил.

–Арнольд. Арнольд Брейт у телефона,–сказал он.

–Арнольд? Ну и ну. До чего ж официальный тон у тебя сегодня,–с издевкой в голосе бодро сказала жена. –Я звоню с девяти часов. Ты что, загулял?

Он молчал, прислушиваясь к ее голосу.

–Арнольд, ты слушаешь? У тебя какой-то странный голос.

……………………………………………………………………………………………………..

……………………………………………………………………………………………………..

……………………………………………………………………………………………………..

 

 

 

  Last page of Michael’s translation of Woody Allen’s The Kugelmass Episode. (I found this page among miscellaneous papers after Michael passed on).

 

…пути в шкафчик причесывая оcтатки волос. –Это нормально сработает?

–Надеюсь. Впрочем, я особо не экспериментировал после той возни.

–Секс и любовь,–сказал Кугельмасс. –Чего только не приходится терпеть из-за хорошенького личика.

Перский забросил в шкафчик “Жалобу Портного” и три раза постучал по стенке. На этот раз вместо звука, похожего на выстрел, послышался приглушенный взрыв, за которым последовали потрескиванье и фонтан искр. Перский отпрянул назад, у него сделался сердечный приступ, и он замертво грохнулся наземь. Шкафчик вспыхнул, в результате чего сгорел весь дом.

У Кугельмасса, который понятия не имел о катастрофе, были свои трудности. Ни в “Жалобу Портного”, ни в какой бы то ни было другой роман он не попал. Его запустили в старый учебник “Коррективный курс испанского языка,” где он был вынужден спасаться бегством от слова “tener”   [иметь]–большого волосатого неправильного глагола, преследовавшего его на длинных ногах по голой каменистой местности.